Ехал как-то в междугороднем автобусе. В последнем, в тот вечер. Забит он был под завязку. Лишь одно место рядом с водителем оставалось свободным. И у этого сиденья стоял я, держа тяжелый рюкзак. Оглянулся — никто особо не старался занять место, но из вежливости я спросил у водителя:
— Это место занято?
— Да!
Занято так занято. Автобус тронулся. Но никто на сиденье так и не сел. Потом у водителя зазвонил телефон — и он ответил:
— Ну ты где? Как это не туда заехал? Выпил опять, что ли? Ладно, иди до конечной, минут через двадцать буду. Жди желтый автобус.
Я так понял, что водитель разговаривал с тем пассажиром, место которого я хотел занять. И будто в оправдание водитель обратился ко мне:
— Можете сесть пока, до следующей остановки!
— Пусть девушка сядет, — ответил я, увидев, что девушка не достает до поручня и кое-как держится на ногах.
Она села. А я стоял и думал, что сейчас, наверное, придется ехать с каким-нибудь буйным, невменяемым пассажиром. Я терпеть не могу пьяных.
Мы благополучно доехали до остановки, на которой в автобус вошел мужчина. Невысокий, скромно одетый, с недельной небритостью. Пассажиры, конечно, стали ругаться, места было мало…
— Садись, Коля, — невозмутимо сказал водитель.
— Да я постою, — смущенно ответил тот.
— Садись! — настаивал водитель.
Девушка уступила место. Коля сел и виновато опустил глаза. Вел он себя тихо и скромно. Я даже почувствовал себя неловко за свои мысли о буйных пьяницах. Спустя некоторое время водитель разбудил Колю:
— Давай! И чтобы без приключений! Понял? Идешь домой и отдыхаешь. Завтра утром я тебя заберу!
Мужчина вышел на остановке и растворился во тьме какого-то поселка. Девушка снова села, и водитель то ли мне, то ли всем пассажирам рядом начал рассказывать:
— Это товарищ мой. Дружим мы с ним уже лет тринадцать, наверное. А как у него два месяца назад погиб сын, так пить начал. А сейчас вот две недели держится, не пьет. Я его отвожу на работу и привожу домой. Трудное у него сейчас время, но, думаю, он справится. Совсем чудной стал, ушел в себя, а так у него руки золотые, все может. Водитель еще долго рассказывал об их старой дружбе, а я стоял и думал:
— Какой же он все-таки хороший друг и человек! Другой бы плюнул на все это и жил своей жизнью…
